«Я русский бы выучил только за то…» — Владимир Маяковский
«…И речи быть не может о молдавском народе до впитывания славянских элементов коренным населением — волохами в течение VI — X вв.». — Иоан Богдан, 1905
«Славонизм — это историческая необходимость для нашего молдавского языка». — Алеку Руссо, 1856
«Отношение или связь между нашей молдавской историей с историей русской нации свидетельствует о непременной потребности познать обе…». — Георге Асаки, 1883
«Русские навсегда останутся соседями молдаван, и молдаване никогда не перестанут быть соседями русских. Речь не о простом соседстве, а о совместной жизни». — Николай Йорга, 1917.
С Ложью наперевес
Молдавско-русские взаимосвязи, письменно отмеченные с древнейших времен до наших дней, могут быть обобщены, без малейших сомнений, под заглавием Ку Русия ымпреунэ (С Россией вместе). Именно так озаглавлен сборник статей молдавских историков, вышедший в Кишиневе в 1986 г. И лишь за пять лет, с 1991 г., исследования межэтнических, межкультурных, межъязыковых, экономических, политических молдавско-русских отношений претерпели радикальные метаморфозы: от эмоционально-восторженной направленности тогда, до замалчивания или даже очернения их сегодня. Проведем краткую ретроспективу…
Еще в 1931 г., под румынами, историк молдавской церкви Н.Поповский констатировал: «Общеизвестно, что относительно прошлого Бессарабии под русским покровительством бытуют у нас как в общественном мнении, так и в печати, и даже в научных (???) работах, множество подлинных небылиц». До наших дней — вновь под румынами! — ничего не изменилось. В якобы интеллектуальной румынской научной среде — вранье: фабрикация лживых историй, абсурдные опыты над языком, умножение реваншистских химер стало всеобщим национальным занятием. Целое столетие молдавско-русские отношения в румынской историографии представлены в кривом зеркале.
После подробного и проникновенного документирования, безупречный публицист, этнолог и историк Виорел Михаил заключил: «Румынский народ на протяжении всей своей истории, с 1859 г. (корректно: 1862 г.) до сих пор был постоянно дезинформирован, до такой степени дезинформирован, что воспринимает ложь за истину» (Виорел Михаил, 2012 г.). Это постыдное положение хорошо было известно задолго до молдавского публициста, историка и этнолога (Дж.Пану, Т.Майореску, Д.Ончул…; Lumea, № 8, 1996; Adevărul, 3.03.2003; Romînia literară, № 19, 2003…).
Тонкий наблюдатель с врожденным языковым флером, смелый, говоря все прямо в глаза, публицист Дину Михаил язвительно отметил: «У меня четкое впечатление, что воздух, которым дышит „племя румын“ (и румыносвихнутые попугаи от науки и руководства Молдавии), — это ложь, страх произносить правду». Вместо того, чтобы производить блага, способствовать цивилизации, они самоубийственно плодят смехотворные истории, идиотские орфографии, которые tvрумынский табор и другие румыноидеологические tabără усердно — беспрепятственно! — распространяют в Молдавии.
«Назвать вещи своими именами»
Е.Косерио, «единственный прародитель молдавского языкознания» по мнению румыночокнутого кишиневского журналиста, заявил: «в языковой деятельности постоянно руководствовался некоторыми принципами». Первый — главный: «Назвать вещи своими именами — принцип объективности» (Moldova Suverană, 10.09.1991). Следуя этому кредо, обязывающего воспроизводить действительность такой, какова она есть, напомним в который раз!
Цара Молдовей, Земля Молдавская, Terra Moldaviae документируется в грамотах Молдавии, в актах Венгрии, Польши, Юго-Западной Руси, Богемии, Московской Руси, в папской курии с XIV в., увековечена в поразительно богатой письменной истории Земли Молдавской — знаменитое молдавско-славянское летописание (12 летописей!) XV — XVI вв., в господарских текстах Стефана III Великого (XV в.), в польских, венгерских, русских хрониках… Год 1359 — 660 лет тому назад! — веха вхождения в историю общественно-политического образования по имени Молдова/Молдавия…
Социальные притеснения, религиозные гонения со стороны мадьярских колонизаторов вынудили коренных православных волохов Марамуреша (северо-восток Ардяла) с X — XI вв. переселиться на восточнокарпатские земли: бассейн рек Сучава, Молдова, Бистрица. Здесь марамурешские волохи вошли в непосредственный контакт с русскими/русинами, поселившимися ранее в этих местах, как показал пасечник Яцко (см. Летопись… Гр.Уреке) и доказал знаменитый румынский историк Д.Ончул…
Переход непрерывными волнами неолатиноязычных волохов с северо-запада, их длительное мирное совместное проживание со славяноязычными русинами/русскими в северной части карпатско-днестровского «региона, представляющего собой, в определенном смысле, историко-этнографическую область со своеобразным симбиозом элементов украинской (= русинской) и молдавской культур, в котором проявились давние этногенетические и этнокультурные связи обоих народов», предопределили условия возникновения новой общности, в которой «устойчиво сохранились национально-специфические черты» каждой компоненты (В.Наулко, 1987 г.). Как заключил Мирон Костин (1686 г.): «Драгош в молдаван превратил волохов». Позже этот же вывод повторил Н.Йорга (1932 г.): «воевода Богдан в 1359 г. сотворил из части волохов — молдаван», которые в битвах по защите земли обетованной в 1365 г. утвердили независимость Земли Молдавской. Таким образом, в результате слияния/симбиоза неолатиноязычных волохов со славяноязычными русскими/русинами зародился молдавский этнос.
Славяне — составляющий элемент молдавской нации
Примечательно, что именно румынские ученые последовательно и обоснованно утверждали исключительную значимость славянского влияния на становление молдавского и валашского этносов. Известный румынский языковед Ов.Денсушяну подчеркивал: «Контакт со славянами превратил этот язык — молдавский — прежде всего, в самостоятельный; безусловно, оставшись неолатинским по своей структуре, значительно отличался от других…» (Ov.Densuşeanu, 1909).
Авторитетный румынский историк и филолог, академик Иоан Богдан заключил: «Влияние славянского элемента на формирование нашей — молдавской — национальности настолько очевидно, что можно сказать без преувеличения, что и речи быть не может о молдавском народе до впитывания славянских элементов местным неолатиноязычным населением на протяжении VI — X вв.» (И.Богдан, 1905). В другой своей работе академик И.Богдан обосновал, что в восточных неолатиноязычных языках — прежде всего в молдавском! — укоренилась «огромная сумма славянских элементов», заимствованных непосредственно как в процессе совместного проживания, так и политико-литературным путем; «славянский язык употреблялся в церкви, в государстве и даже в повседневных делах до XVI — XVII вв., а в государственной жизни почти все наши учреждения славянского происхождения или имеют, наряду с немногими другими элементами, значительную сумму славянских элементов» (И.Богдан, 1894).
Академик историк К.К.Джуреску, соглашаясь с позицией И.Богдана, писал: «Славяне повлияли на нас в отношении расы, в отношении языка, общественной и государственной организации, в культурном и церковном отношении. Никакой другой народ не имел такого мощного влияния на нас» (C.C.Giurescu, 2001, I).
Обобщая заключения академиков И.Богдана, Ов.Денсушяну, К.К.Джуреску, академик лингвист Секстил Пушкарю отмечал: «Славянское влияние датируется у нас со стародавних времен». Восточные неолатинские языки — молдавский прежде всего, затем валашский (ныне «румынский») — «сохраняют столь глубокие следы этого влияния, что ни на миг не можем сомневаться, что общность наша со славянами продолжалась целые столетия… Это влияние было не только политическим, но и культурным» (Sextil Puşcariu, 1930). Все эти глубинные, многовековые процессы всеохватывающе характеризуют всю историю Молдавии, молдаван, «наш молдавский язык» (Гр.Уреке, 1635).
Следует особо отметить: употребление этими и всеми остальными учеными и неучеными румынами терминов «romîn» и «romînească» научно абсолютно необоснованно. Это смехотворно — упрямое, надоедливое повторение басни «библейской» древности ррумын, дань пустозвонному румынскому протохронизму. Пропагандистское изделие «romîn» «распространяется лишь после 1800 г.» (L.Boia). Прилагательное «romînească» (язык) письменно отмечено в 1838 г. (V.Arvinte). О «Румынии» — слово, придуманное в 1816 г. (D.Philippide) — можно говорить лишь после 4 июня 1920 г., после «великой европейской аферы» в Трианоне, когда Франция и Великобритания подарили румынам Трансильванию. О какой «Румынии» может идти речь без Трансильвании — 1000-летней венгерской территории?!
Эволюция молдавского вокабуляра, неолатинского в своей основе, посредством «огромной суммы заимствованных составляющих славянских элементов», придает молдавскому письменному и разговорному языку определенные сходства с русским языком — следствие длительности совместного проживания. Подобные явления отмечены В.Гумбольдтом в исследовании О разнообразии языков…: «Из языковых сходств, основанных на аналогиях, более близко выделяется, в особенности, сходство, вытекающее из генеалогического родства наций».
«… Просим прятельством к нам пригладали»
Первый молдавско-русский дипломатический контакт на славянском языке отмечен в 1386 г. во Львовской летописи: великий князь московский Д.Донской отправил делегацию в Землю Молдавскую, «в велики волохи» (молдаване), к Петру воеводе (Мушат), чтобы вернуть сына своего Василия, сбежавшего от крымских татар и укрывающегося в Молдавии. В 1408 г. «Александр Добрый, господарь и воевода Земли Молдавской» подписывает грамоту, разрешающую «купцам из всей Русской Земли (Юго-Западная Русь)… чтоб ходили у нашей Земли со своими торговлями…». Привилегия была пролонгирована и позже Стефаном III Великим.
Исключительно историко-политический интерес представляет обмен посольствами и посланиями между Стефаном III Великим, господарем и воеводой Молдавии, и Иваном III Великим, князем Московским. В 1480 г. документируется первое московское посольство в Молдавии, а в 1484 г. молдавское посольство направляется в Москву. В том же году, 1484 г., Стефан III сообщал Ивану III Московскому: «в сей стороне один аз сам (православный) остался» и просил «вашу милость щобы есте обернулся к нам лицем и приятельством (дружбой) к нам пригладали…». Интенсивный обмен посольствами и посланиями между Иваном III Московским и Стефаном III Молдавским завершился подписанием первого в истории молдавско-русского союза (Молдавия и Россия. Документы…, Кишинев, 2017 г.; Е.Руссев, 1972 г.).
Особое значение для истории молдавско-русских отношений, отражающих взаимный интерес и роль русского языка в их укреплении, имеет переписка Ивана IV Грозного, царя России, с Петром Рарешем, господарем Молдавии, сохраненная в русской Никоновской летописи периода 1543 — 1546 гг.
«… И сегодня живет русский язык в Молдавии»
С XVI в. молдавский язык обретает свое национальное одеяние: с того времени сохранились 7 (семь!) текстов на молдавском языке и первый молдавский лексикон (Ведомость монастыря Галата). «Золотой век» — XVII-ый — культура Молдавии утверждается уникальными в восточном неолатинском мире творениями: по истории — Летописи Гр.Уреке (1635 г.), Мирона Костина (1675 г.), Н.Костина (1711 г.), Иона Некулче (1747 г.); по языкознанию — Пентру лимба ноастрэ молдовеняскэ Гр.Уреке (1635 г.), Пентру лимба молдовеняскэ Мирона Костина (1677 г.), Де лимба молдовенилор Д.Кантемира (1716 г.); по этнологии — Де нямул молдовенилор Мирона Костина (1716 г.)…
Летопись Земли Молдавской удостоверяет, что в период правления Стефана III Великого (1457 — 1504 гг.) в Сучаве, столице страны, находилось так много русских — торговцы, зугравы, миссионеры и др., что появилась русская улица. Как пишет Михаил Садовяну, в Яссах, другой столице Молдавии, в 1650 г. также существовала русская улица.
Гр.Уреке отмечает (в Летописи…), что в 1498 г., после карательной кампании в южных пределах Польши, Стефан Великий «много русь, более 100 000 поселил в стране своей, так что до сих пор живет русский язык в Молдове, особенно там, где их поселил около трети говорят по-русски…».
Не подобает нам, молдаванам, притворяться, что не понимаем русского языка, что будто бы не желаем изучать русский язык…
В XVIII в. общественные науки Молдавии включаются в европейский оборот. Уникальные труды Н.Милеску Спатару Греческо-славянско-молдавско-латинский словарь (1672 г.), Описание Азии с Китайским государством (1677 г.), энциклопедия Описание Молдавии (1716 г.), объективно отражая этническую, культурно-языковую действительность Молдавии начала XVIII в., подтверждают присутствие русских — очевидного компонента молдавского многонационального сообщества. Представляется естественным использование русского языка, как средства общения «со столькими племенами, проживающими в Молдове» (Д.Кантемир).
Благотворная роль русской армии в развитии молдавского языка
Тем, у кого вызывает негодование это заглавие, рекомендуем ознакомиться незамутненно с рассуждениями/заключениями историков и лингвистов М.Когэлничану, Н.Йорга, Сильвия Бережана, В.Бахнару…
Углублению традиций межэтнического общения, процессов взаимообогащения молдавской и русской культур и языков, приобщения Молдовы к цивилизации и идеологии конца XVIII — начала XIX вв. способствовало энергичное участие России в событиях, происходивших на днестровско-дунайском направлении. «В этот период большое значение имели русско-турецкие войны — победоносные для России, освободительные для Молдавии. Они привели к усилению общения молдаван с представителями русского народа, что способствовало ощутимому оживлению и обновлению общественно-культурной жизни края». Относительно периода 1768 — 1812 гг., ознаменованного тремя длительными русско-турецкими войнами, Н.Йорга отмечал: «Молдова прожила почти половину этой эпохи под управлением диванов (государственных советов), руководимых и контролируемых русскими командующими, под влиянием идей и чувств, которыми были одушевлены русские в это время… Тем самым, — заключает историк, — мы можем утверждать, что Молдова на протяжении около двадцати лет из пятидесяти состояла в государстве, политическое устройство которого и культурная ориентация, материальные и духовные проявления были европейскими…» (N.Iorga, 1901).
Молдавские историки культуры доказали, что русское влияние в Молдове того времени было важно не только само по себе, но и в качестве проводника передовой европейской мысли.
О благотворной роли русской армии в Молдавии писал и молдавский историк и государственный деятель Михаил Когэлничану: В рядах «русских войск было много великих мужей, поднявшихся с низов до самых высоких чинов; они прорвали завесу предрассудков, скрывавшую от нас цивилизацию Европы, и приблизили нас к справедливым и либеральным идеям Запада».
Благотворные последствия освободительной миссии русской армии были признательно оценены не только интеллектуалами той эпохи, но и авторитетными современными филологами. Известные молдавские языковеды В.Бахнару, академик С.Бережан с восторгом и глубокой признательностью прославляют значение военно-стратегических побед русской армии для развития и обогащения молдавского языка. Они убежденно заявляют: «То, что существенно определяет лексику молдавского литературного языка начала XIX в. — это проникновение неологизмов. Такой путь развития — молдавского языка, безусловно! — был обусловлен — посредством русского языка, безусловно! — возрастанием роли России вообще, и на Балканах в частности. Известно также позитивное влияние нахождения в Молдавии русских войск, которые в большой мере способствовали политическому, экономическому и культурному развитию края» (В.Бахнару, С.Бережан, 1987 г.).
Начало изучения русского языка в Молдавии
Заключение Ясского мира (1792 г.) по окончании русско-турецкой войны 1787 — 1791 гг. дало большой толчок развитию отношений молдаван с русскими, что, естественно, продиктовало необходимость в знании русского языка. В 1789 г. в Дубоссарской типографии М.Стрелбицкого печатаются учебное пособие Букварь сау Ынчепере де ынвэцэтурэ челор че вор сэ ынвеце карте ку слове словенешть, словарь Ын скуртэ адунаре а нумелор … ынтру ынвэцаря челор че вор вре а ынвэца лимба русаскэ ши молдовеняскэ, учебник бесед Де але касий воарбе, русэшть ши молдовенешть ку принчоасе комплементурь…
В начале XIX в. плодотворную деятельность, прежде всего по официализации молдавского языка, развернул Георге Асаки, который «как печатник и издатель восполнил большую брешь в истории молдавской культуры» (N.Iorga). С одной стороны, «Г.Асаки сумел изменить в государстве (Княжество Молдавия) положение языка, на котором говорил народ — молдавского языка. С другой, «Г.Асаки — первый деятель молдавской культуры, который понял необходимость изучения русского языка для расширения культурного горизонта молдавской молодежи… Первым преподавателем русского языка был В.Пелтеки, который вскоре (1831 г.) напечатал первый букварь…» (Din istoria pedagogiei romîneşti, 1957).
Молдавский — язык официальный
Усилия по расширению сферы функционирования молдавского языка, необходимость изучения русского языка молдаванами, знания молдавского языка русскими поддерживались изданием молдавско-русских учебников, двуязычных словарей. Уже в первые годы после присоединения «Бессарабии» к России в Кишиневе печатаются Букоавнэ молдовеняскэ ку традучере ын русеште (1814, 1815 гг.), Букоавнэ пентру чей че воеск а ынвэца карте молдовеняскэ (1822, 1842, 1844 гг.); Я.Гинкулов составил Молдавско-русский словарь (1829 г.); были напечатаны Дикционар скурт пентру конворбирь русо-молдовенешть Г.Кодряну (1899 г.), Русеск-молдовенеск кувынтелник (1904 г.) того же автора… В 1904 г. издается Абечедар ноу пентру а ынвэца карте пе молдовень ши пе рушь лаунлок; в 1906 г. Г.Кодряну печатает Провербе (зикэторь) молдовенешть ку тэлмэчире русаскэ… В 1906 — 1912 гг. Михаил Чакир издал Букоавнэ русаскэ ши молдовеняскэ, Ажютэторюл молдовенилор ын время ынвэцэтурий русаскэ. Пентру читиря пе лимба русаскэ ши молдовеняскэ…
После всестороннего изучения фондов архивов «Бессарабии» академик Шт.Чобану, бывший министр культов в правительстве Румынии, заключил: «… Действительно, сохранилось множество актов, свидетельствующих, что в первые годы русского господства, точнее в первые десятилетия, лимба молдовеняскэ — молдавский язык был официальным языком учреждений Бессарабии, который употреблялся наряду с другим официальным языком — русским» (Cultura moldovenească în Basarabia sub stăpînirea rusă, Chişinău, 1923, 1992). (При внимательном чтении и непредубежденном, доброжелательном подходе, любой читатель убедиться, что каждая страница, любое событие, любой факт из этого научного труда Шт.Чобану относится именно и только к МОЛДАВСКОЙ КУЛЬТУРЕ!).
… Однако со второй половины XIX в. молдавский язык был исключен из учебных программ, перестал употребляться в официальных учреждениях… Была закрыта типография Кишиневской епархии, которая печатала книги на молдавском и русском языках. «Хранителем молдавского языка остался молдавский народ» — писал академик Владимир Шишмарев, добавляя: «Началась русификация Бессарабии».
Русские не русифицировали Бессарабию
Рассмотрим вкратце, непредубежденно, без эмоций этот вопрос, беспрестанно муссируемый безграмотно и злопыхательски…
Самые эффективные средства денационализации (румынизации, русификации) — это школа, армия, политические решения, насильственное/административное навязывание… К сожалению, с 1806 по 1917 гг. «Бессарабия» была губернией почти без школ. В первые годы российской власти молдаван не брали в русскую армию. Никто не обзывал молдаван «русскими», родной язык — лимба молдовеняскэ хотя и родственен русскому, не был обозван «русским»… Никто никогда не запрещал молдаванам говорить и писать по-молдавски, как поступили румынские оккупанты с первых дней захвата Молдавской Демократической Республики…
Всероссийская перепись населения 1897 г. (определила национальности по родному языку) установила, что в «Бессарабии» проживали 1 000 000 молдаван и лишь 156 000 «великороссов». После 100 лет оккупации! Было бы абсолютно нереально, может лишь при помощи небесных сил, чтобы 156 000 бессарабских «великороссов» могли бы «русифицировать» 1 000 000 молдаван с 500-летними этническими корнями, с незыблемыми историческими, культурно-языковыми и государственными традициями.
И по другим объективным обстоятельствам русские никак не могли русифицировать «Бессарабию», даже на протяжении 90 лет! Согласно Всероссийской переписи (1897 г.) из всех 156 000 бессарабских «великороссов» 48 000 были крестьянами, у 27 000 были другие занятия и заботы (торговцы, ремесленники, служилые), весьма далекие от «русификации». Допустим на миг, что остальные 30 000 «великороссов» (чиновники, священники, медики, учителя, 9 200 военных) посвятили себя полностью делу «русификации». Надо быть очень безнадежным олухом («tîmpit», по определению Т.Бэсеску), румыном, неизлечимо помешанным на величии АМУ-истом или PD-истом, чтобы вообразить, что 156 000 новых и старых «великороссов», проживающих главным образом в Кишиневе, могли бы «русифицировать» 1 000 000 молдаван! Тем более что из всех бессарабских великороссов лишь 25% были грамотными! (Ирина Табак. Русское население Молдавии. 1990 г.).
«Молдавский — язык интернациональный»
О том, что Молдавия — страна многонациональная писал еще Д.Кантемир: «… Молдова охватывает очень много разных племен. Помимо молдаван, проживают в Молдавии много греков, сербов, болгар, поляков, русских, венгров, армян, евреев и цыган» (Описание Молдавии, 1716 г.). Молдавия продолжала быть многонациональной и на рубеже XIX — XX вв. Как и в наши дни.
Полиэтническая реальность, установившаяся за много столетий, постепенно потребовала общего средства общения. Проживая и работая много веков вместе в подавляюще молдавской языковой, культурной, духовной среде, русское меньшинство постепенно начало употреблять лимба молдовеняскэ (молдавский язык) для общения с коренным большинством и с представителями других национальных меньшинств. Таким образом, в силу возникших обстоятельств, естественным путем в начале XX в. молдавский язык (лимба молдовеняскэ) стал языком межэтнического общения!
Поразительная для многих реальность была установлена в 1916 г. Директором образования Бессарабской губернии В.Бутовичем: «Даже сегодня, после ста лет русского господства, язык, который служит „интернациональным“ языком в отношениях между представителями разных рас, которые заселяют провинцию — это не русский язык, а молдавский. Этот язык оказывает такое притяжение на представителей самых различных рас, проживающих в губернии, что они добровольно заменяют собственный язык молдавским языком, на котором говорят даже в семье. Таким образом они быстро превращаются в молдаван. Таким путем процесс денационализации (русских) быстро расширяется» (В.Бутович. Материалы для этнографической карты Бессарабской губернии, 1916; Şt.Ciobanu, 1941, 1992).
Папа — рус, мама — рус, а Иван — молдаван
Увеличению количества молдаванизированных русских способствовала и добровольная миграция. После присоединения к России в Бессарабии не было введено крепостное право — полное подчинение административной и судебной власти землевладельца. Стремясь избавиться от произвола помещиков, многие крепостные из других российских губерний пробирались в Бессарабию, где крепостничество было запрещено.
Исследуя социально-политическое положение крестьян Тираспольского уезда (1802 г.), историк Е.Дружинина раскрыла причины переселения в Левобережье Днестра и молдаванизации русских беженцев из разных русских губерний. Она констатировала: «Характерно, что все поселенцы данного района, за немногим исключением, причисляли себя к молдавской нации, в качестве выходцев из-за границы, они надеялись сохранить свою личную свободу». Историк Владислав Гросул подтверждает: «Действительно, многие русские и украинцы, чтобы не попасть в крепостную зависимость, причисляли себя к молдаванам-переселенцам, закрепощать которых было запрещено» (Е.Дружинина, 1970; Вл.Гросул, 1991).
В этом корни социальной и этнопсихологической действительности, которую народ метко охарактеризовал: Папа — рус, мама — рус, а Иван — молдаван.
Молдавское сопротивление
Русские не русифицировали «Бессарабию», но за 1850 — 1900 гг. почти ничего не предпринимали для сохранения и развития молдавского языка, молдавской культуры вообще. Национальный дух молдаван — молдовенизм — вновь, в который раз! — был подвергнут длительным испытаниям. И выстоял! Уже в ноябре 1812 г. митрополит Гавриил Бэнулеску Бодони в своем обращении к Святому Синоду Русской Православной Церкви, заботясь о «спокойствии народа Бессарабии», исходя из того, что «молдаванам были предоставлены их древние права», настаивал: «необходимо учредить семинарию, в которой должны учить предпочтительно и обязательно языки: русский — язык власти, и национальный — молдавский». За короткое время открылась Духовная семинария, в которой преподавалось и на молдавском языке. Затем открылась епархиальная типография, в которой в 1815 г. была напечатана первая молдавская книга — Литургия…
Однако, в 1873 г. «Бессарабия» стала обычной российской губернией. Молдавский язык, молдавская школа, культура Молдавии были исключены из круга забот властей… Но национальное чувство молдаван не могло быть задушено, национальный дух молдаван требовал свободного выражения и признания.
В 1905 г. было образовано Молдавское общество Бессарабии «с целью способствовать всеми средствами подъему культурного уровня молдаван, наиболее полному изучению Бессарабии». Подчеркивалось, что «обучение возможно лишь на родном языке — молдавском; русский язык остается как государственный». С января 1907 г. печатается «национальная газета Молдованул»…
С марта 1917 г. по март 1918 г. были провозглашены, опубликованы сотни обращений, воззваний, решений сельских сходов, собраний учителей, лицеистов, священников, кооператоров, студентов; больше всего от митингов солдат молдаван разных гарнизонов; резолюции Молдавской национальной партии, Молдавской прогрессивной партии, в которых, наряду с призывами «Автономию Бессарабии!», «Землю крестьянам!», прозвучало всеобщее требование: Молдавский язык — предмет обучения, обязательно его употребление в церковных службах, в судах, в общественных и медицинских учреждениях… Уточнялось, что русский язык будет преподаваться как «отдельный предмет» (Şt.Ciobanu. Unirea Basarabiei. Studiu şi documente. 1993). 28 марта 1918 г. газета Кувынт молдовенеск напечатала последнюю часть Конституции Молдавской Демократической Республики, ст.78, которая устанавливала: «Молдавский язык (Лимба молдовеняскэ), как официальный язык государства, является обязательным предметом обучения в школах республики».
Румынские оккупанты аннулировали молдавскую нацию
Днем раньше, 27.03.1918 г., Сфатул Цэрий предал национально-государственное дело молдавского народа: в условиях оккупации республики четырьмя румынскими дивизиями сборище Сфатул Цэрий объявило «unirea Basarabiei» — «объединение» Бессарабии с их новой «родиной» («patria mumă»).
Находясь постоянно на осадном положении, захваченная четырьмя румынскими дивизиями с продублированным составом, наводненная тысячами хапуг, политическими авантюристами, агентами сигуранцы, жандармами и полицейскими, «Бессарабия» была подвергнута звериному режиму подавления, всеобщему грабежу, дикому насилию, не только физическому, но и духовному. С первых дней румынской оккупации республики началась ее тотальная «румынизация»: лимба молдовеняскэ (молдавский язык) был обозван «румынским», русский язык был легионерски запрещен…
В своем сборнике Как румынизировалась Румыния (Cum s-a romînizat Romînia, 2015) румынский историк Л.Боя убежденно заявляет: «Нельзя аннулировать росчерком пера целую историческую эволюцию!». Четырьмя страницами ниже тот же Л.Боя, ничтоже сумняшеся, без капли стыда, публично врет, что «Перепись („Великой Румынии“) декабря 1930 г.» якобы «самая профессиональная из всех, проводившихся когда-либо в Румынии». Следует бесстыдное румынское вранье: «Этнических румын: 71,9% в общем… В Молдавии „румын“ 89,8%» (!!!). Так самоуверенно пишет пресловутый румынский историк Л.Боя в 2015 г.! Хотя он же тремя страницами ранее публично заявлял: «Нельзя аннулировать росчерком пера целую историческую эволюцию!». Оказывается, можно! С разрешения великорумынской идеологической полиции! Вот такой образец чисто румынской, чистой науки!
Циркулярным письмом от февраля 1923 г. ко всем школам «Бессарабии» румынское Министерство публичного образования приказывало: «Ни один учитель, ни один воспитатель, профессор или мастер любой категории не может больше использовать русский язык, а только румынский при преподавании, в беседах с учениками, в канцелярии и во всей школе». В заключении предупреждалось: «любое уклонение от этого распоряжения будет строго наказываться». Как и сегодня в Республике Молдова, захваченной пока идеологически.
22-х летний режим звериной румынской оккупации, агрессивно-административной тотальной румынизации молдаван, искоренения русских, как и следовало ожидать, завершился постыдно. Это признали и теоретики, и практики румынизаторской политики, неонацистской по сути: «чужаков переделать в румын».
«После двух десятилетий составления „Великой Румынии“, — сокрушается Л.Боя (Он.Гибу, К.Стере, Л.Мрежеру, В.Ербичану, Н.Коча, Ал.Мыцэ, Ал.Мыцулеску; генералы Драгу, Ценеску и многие другие), — осталось чувство полного провала румынизаторской политики». Потому что национально-государственное самосознание молдаван — молдовенизм — имеет мощные глубокие корни в истории, многовековые традиции совместного взаимоуважительного проживания с представителями других наций…
«Наш долгий и трудный путь…»
Великая надежда раскрепощенного стремления к свету, к развитию, к возрождению появилась 28 июня 1940 г., с освобождением от удушающего румынского режима, после провозглашения 4 августа 1940 г. союзной Молдавской Республики. Война прервала всеобщий порыв к развитию.
Широкие, безграничные горизонты к возрождению молдовенизма: утверждение национально-государственных основ — истории Молдавии, культуры Молдавии, молдавского языка, национального достоинства молдаван открылись к концу 1945 — началу 1946 гг. Во всех населенных пунктах образовались национальные — молдавские, болгарские, гагаузские, русские, украинские школы, в которых, наряду с родным языком, учили и русский язык. Но не было кадров. Никаких кадров…
Вследствие сталинских депортаций (12 — 13 июня 1941 г.), депортаций и массовых расстрелов при профашистском режиме Иона Антонеску (1942 — 1944 гг.), бегства «регэцян» и румыноодурманенных, Республика Молдова осталась без медиков, инженеров, агрономов и, особенно, без учителей. Не было ни одного учителя молдавского языка. Русские не заботились о его развитии, румыны всеми путями и средствами пытались его искоренить.
На помощь Молдове пришли представители других союзных республик. В определенной мере в области образования молдаванам помогли их собратья с Левобережья Днестра. Но они не знали историю Молдавии, не были знакомы с культурным наследием молдавского народа, не владели молдавским литературным языком… Тысячи специалистов и квалифицированных рабочих, прибывших в Молдавию со всех концов Союза, не понимали молдавского языка, молдаване не понимали языков прибывших. В этой драматической ситуации еще раз проявилась миссия русского языка — языка межнационального общения. Посредством русского языка тысячи специалистов возвели на дымящихся руинах Кишинева, Бельц, Тирасполя, Бендер многоэтажные жилые дома, фабрики, заводы, построили дороги, мосты… В 1945 — 1946 гг. открылись двери Госуниверситета, учительских институтов, педагогических училищ в Кишиневе, Бельцах, Сороках, Кагуле… Значительная часть преподавателей были русскоязычными… Такая была обстановка… Кто знает сегодня, что тогда Республика Молдова располагала одним из самых престижных Медицинским центром — Ленинградским Медицинским Институтом, реэвакуированным сюда со всем своим профессорско-преподавательским корпусом с Кавказа?!
Цвет науки и культуры от Н.Димо до И.Друцэ, вписавшие имя Молдовы в европейский оборот ценностей, сформировались в Великой Русской Школе Науки и Искусства. И ни один не стеснялся, что владеет русским языком, что стал знаменитым, благодаря ученичеству и сотрудничеству в прославленных центрах науки и культуры Москвы и Ленинграда…
Этносоциальная характеристика молдавского языка
Значительная часть очень румынской элиты до того необразованна, что до сих пор не хочет знать, что еще в 1951 г. известные русские языковеды терпеливо объясняли некоторым кишиневским коллегам, что лимба молдовеняскэ (молдавский язык) неолатинского происхождения, а не славянского. Румын до того «умные» (как определил И.Л.Караджале), что до сих пор упорно не хочет знать, что самое ценное исследование по восточнонеолатинским языкам создал знаменитый русский романист Владимир Шишмарев: Романские языки Юго-Восточной Европы и национальный язык Молдавской ССР (1953 г.). В 1956 г. молдавский языковед Андрей Борщ актуализировал давнюю истину: молдавский национальный язык и румынский национальный язык, обладая общей литературной формой, являясь взаимопонимаемыми, не различаются по своей структуре. С внеязыковой точки зрения (исторические, социальные, культурные и политические факторы), прежде всего — восточнославянское влияние, лимба молдовеняскэ (молдавский язык) имеет свои особенности. Эту действительность всесторонне обосновал академик С.Бережан в научном докладе о социальной характеристике (исторические, культурные, политические факторы) молдавского языка. Молдавский языковед опирался на фундаментальные исследования А.Мейе (1926 г.), В.Пизани (1949 г.), Ал.Граура, К.Тальявини и др. о критериях различия языков (См. B.Cazacu, 1959).
Изучая подробно этот вопрос в своем уникальном (до сих пор!) исследовании Социальный статус молдавского языка (май, 1989) С.Бережан особо подчеркнул: «Глоттоним „лимба молдовеняскэ“ останется в употреблении», приводя для обоснования своего заключения примеры/параллели из общего языкознания. С 1993 г. предал свое доброе имя и принципиальность: стал рьяным «румынистом».
На Международной научной конференции Типология сходств и различий близкородственных языков (Кишинев, 1972 г.) С.Бережан вместе с другими молдавскими лингвистами (Ал.Дырул и др.) полностью согласился с выводом академика Г.Степанова: «В социолингвистическом аспекте молдавский язык есть самостоятельный в смысле свободного функционирования и развития — язык молдавской нации, имеющий типичную структуру любого развитого национального языка…». Тезисы конференции были опубликованы в 1972 г., а ее материалы были изданы в 1976 г. Тем не менее, несколько лет спустя Ал.Дырул (и И.Ецко), отказываясь от своей достойной карьеры языковедов-молдовенистов, в фальшивом, постыдном манифесте Как был навязан молдавский язык к востоку от Прута заявили публично, громогласно, без стыда и совести: «Сборник с материалами конференции был отдан под нож».
Достижения и намерения
По культурно-исторической традиции, поддерживаемой потребностями молдавского общества, до 22 июня 1941 г. (оккупация Молдавской Республики профашистской Румынией) русский язык изучался в национальных школах как отдельный предмет. В силу обстоятельств (или по инерции?) русский язык функционировал в управлении, в банковском секторе, в процессе индустриализации, в общественно-политической жизни, в армии и во всех других областях. Это — очевидно! — существенно сужало сферу функционирования молдавского языка, в том числе в учебно-воспитательной деятельности.
После войны, с опозданием, непоследовательно, и, нередко, без достаточной компетенции были предприняты энергичные меры по ликвидации дефицита знаний по истории Молдавии, по изучению и развитию молдавского языка и литературы: 3.12.1957 г. создаются Институт истории Молдавии, Институт молдавского языка и литературы. Решением правительства с 1958 г. история Молдавии изучается в школах, с апреля 1958 г. выходит научный журнал Лимба ши Литература Молдовеняскэ… 18 октября 1957 г. Совет Министров Молдавии принял постановление: «Возобновить с 1 сентября 1958 г. обязательное изучение молдавского языка в Молдавской Республике».
По субъективным мотивам, от пренебрежения, при отсутствии жесткого государственного контроля подход к изучению молдавского языка был и остается избирательным. В 1950 — 1990 гг. ни один молдаванин не мог получить аттестат, не усвоив хотя бы на «удовлетворительно» русский язык. Все выпускники русских, гагаузских, болгарских школ имели — и имеют! — позитивные оценки по молдавскому языку, не зная его… При всех декларативных «требованиях» об «обязательном» изучении молдавского языка…
С 1990 г., после румынской идеологической оккупации, молдавский язык, история Молдавии, вообще молдавистика исключены из системы образования Молдавского суверенного государства. Как при оккупации 1918 — 1940 гг. К 1989 г. в столице Республики Молдова действовали лишь 2 (две!) молдавские школы, не было ни одного молдавского детского садика…
Продолжающаяся, ничем не обоснованная, ситуация культивировала в молдавских русских плохо завуалированную иллюзию превосходства. Помимо того, что это вызывающе нарушало языковое равноправие, это положение чувствительно оскорбляло национальное достоинство молдаван, особенно интеллигенцию, недовольство которой к середине 70-х годов проявлялось открыто.
Билингвизм реальный и билингвизм презираемый
Творческая интеллигенция, ученые, учителя, врачи, рабочие, журналисты, объединившись в разного рода «клубы», «неформальные движения», все громче требовали, и в еще большем количестве, восстановления многовековой реальности: возвращению молдавскому языку его исторического статуса — национально-государственного языка! По требованию народа, учитывая решительные, всесторонне обоснованные, громогласно заявленные позиции ученых языковедов, всего академического сообщества, всех творческих союзов, Верховный Совет МССР 31 августа 1989 г. принял Закон о статусе государственного языка Молдавской ССР со статьей 70(1) следующего содержания: «Государственным языком Молдавской ССР является лимба молдовеняскэ». Закон О функционировании языков на территории Молдавской ССР, подчеркивая, что «лимба молдовеняскэ — государственный язык», устанавливал, что «русский язык является языком межнационального общения». Эти положения — фундаментальные для сохранения климата взаимопонимания и взаимоуважения в молдавском многонациональном обществе — были подтверждены (ст.10.1,2) Конституцией (Основным Законом) Республики Молдова от 29.07.1994 г.
Концепция национальной политики Республики Молдова (органический закон) подчеркнула: «В современных условиях необходимо создавать реальные возможности, чтобы русско-молдавский билингвизм стал реальностью». Однако эта задача до сих пор остается нерешенной.
«Не орите триколорно!»
История Молдавии и современность «убеждают в естественной необходимости изучать и знать русский язык» (Г.Асаки). Чтобы знать и не забывать:
«Никакой другой народ, помимо русских, не имел столь мощного влияния на нас». — C.C.Giurescu.
Молдавский язык «усвоил огромную сумму славянских слов». — Ioan Bogdan.
«Даже валахи (ныне „румыны“) и русский язык (русаска лимба), и славянский язык привыкли использовать». — Константин Кантакузино, 1716 г.
Русский язык (славянский язык восточной редакции) был официальным языком канцелярии Молдавии, церковных служб, письменной истории Молдавии и даже приватных текстов с XIV по XVIII вв. — более 300 лет!. Впрочем, как и в Угровлахии/Мунтении…
Славянская письменность с XIV в., русский алфавит с 1720 г. до 1990 г. — 600 лет! — обслуживали адекватно и всеохватывающе культуру Молдавии!
«Не орите триколорно!» (цвета румынского флага), по выражению Дину Михаила. Те, у кого идеосинкразия к этнониму рус/русский, те, кто по своей ущербности ненавидят русский язык должны знать и запомнить: именно русский император своим рескриптом от 29 апреля 1818 г. впервые в истории узаконил: «Бессарабия» (Пруто-Днестровская Молдавия) сохраняет свое существование народа и получает особый статус: автономию. Этим историческим актом лимба молдовеняскэ — молдавский язык был наделен статусом официального языка наряду с русским языком.
Те, кто мучительно страдают от патологической русофобии, должны знать, что Пруто-Карпатская Молдавия (без Буковины) и Валахия (без венгерского Ардяла) с 1812 г. 70 лет оставались турецкими колониями. И только в июне 1878 г. Берлинский конгресс разрешил им называться «Румынией».
«Лучше быть под русским влиянием!»
В своем эссе Из дальних странствий возвратясь Дину Михаил воспроизводит откровения смотрителя Музея «Куртя де Арӂеш», румынского историка Помпилиу Стана.
«— А Вы откуда родом? — Спросил румынский историк молдавского посетителя.
• Из Республики Молдова.
• Вы, значит, под влиянием славян…
• Да, мы под влиянием русских. Так сильно, что порой кажется, что являемся некими латинскими бедно-даками со славянской душой. А вы, коль не сердитесь, под чьим влиянием находитесь?
• Так мы, мунтяне, то есть из Цара ромыняскэ, были под мощным турецким влиянием.
• И что лучше, по Вашему мнению, господин Стан: быть под влиянием русских или под влиянием турок?
• Думаю, что лучше быть под влиянием русских. Это мое мнение. В силу моей основной профессии, немного знаю историю. Главное — быть людьми, потому что всем остальным мы уже были» (MS, 12.2016).
Но сколько румын, даже историков, имеют мужество высказать свое мнение?
«Незнание языков приводит к нетерпимости»
… С 1990 г., после румынского идеологического захвата Республики Молдова, национальный язык молдавского народа — лимба молдовеняскэ ликвидирован, русский язык запрещен. Всё законодательство, в том числе Основной Закон, Декларация о суверенитете, Концепция национальной политики относительно Истории Молдавии, историко-политических, национально-культурных основ Молдавского Государства публично, остервенело растаптываются проводниками реваншистского румынизма при преступном попустительстве безграмотных и продажных властей.
Все властные структуры: правительство, парламент, Конституционный суд, призванные охранять суверенитет Республики Молдова, консолидировать многонациональное молдавское общество, формировать и воспитывать граждан, преданных Молдавскому Государству, уже 30 лет захвачены румынизаторами, открыто презирающими все молдавские ценности, молдавский народ, Молдавское Государство…
Умберто Эко, заявляя, что он сторонник мультилингвизма, подчеркивал (1999 г.): «Разнообразие языков — это богатство. Это несомненный факт, связанный с природой человека… Бесспорно: незнание языков порождает нетерпимость».
Фашизоидная политика румынизаторов-реваншистов по отношению к истории, культуре, к молдавскому языку, к молдавской нации вообще углубила «пропасть между нами — молдаванами и вами» — бессарабами/угровлахами/мунтянами, вообразивших себя «ррумынами» после 1862 г. …
Неонацистская по сути политика румынских реваншистов легионерским навязыванием «ррумынского языка», «истории ррумын», «ррумынского флага» Иона Антонеску расколола в 1992 г. Республику Молдова, низводя ее «до сохи». Следы румынских пуль на стенах города Бендеры останутся несмываемыми свидетельствами кровавых преступлений румынских реваншистов во имя «ррумынского языка», «истории ррумын», «ррумынского стяга», совершенные под лозунгом «Бессарабия — румынская земля»…
Вопиющий произвол демократов-предателей
В Молдове ныне (8 — 12 июня 2019 г.) происходят дикие вещи. Уже 30 лет на самых высоких уровнях, от президентов (Илиеску, Бэсеску) до самых безграмотных, но великорумынских болтливых сенаторов, депутатов, от митрополита Теоктиста до священника самого задрипанного румынского прихода открыто заявляется о ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ПРИТЯЗАНИЯХ К РЕСПУБЛИКЕ МОЛДОВА. Опубликованы декларации румынского правительства, обеих палат парламента, напечатаны тысячи статей, изданы сотни книг, нагло требующих «reîntregire» — восстановления Великой Румынии путем захвата «Бессарабии», то бишь Республики Молдова. И никто в послевоенном мире не возмущается открытым разбойным посягательствам со стороны Румынии на территорию суверенного государства, члена ООН, Республики Молдова.
Дикая ситуация! При многолетнем презрительном отношении, при постоянном наглом нарушении со стороны Румынии международных принципов отношений между суверенными государствами, правительство Молдовы, Парламент Республики ни разу не протестовали, не отзывали молдавского посла, не обращались в Совет Безопасности ООН… Это не попустительство, это ПРЯМОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО ПРАВИТЕЛЯМИ СУВЕРЕНИТЕТА РЕСПУБЛИКИ, оскорбление достоинства народа Молдавии.
Уже 30 лет при вызывающем попустительстве правящих эшелонов, судебных и административных структур, целые партии, министерства, институты, университеты неустанно подрывают национально-государственные основы Молдовы: требуют «унире» — объединения с Румынией, то есть требуют ликвидации Молдавского Государства. То есть, ОТКРЫТО СОВЕРШАЮТ АКТЫ ПРЕДАТЕЛЬСТВА МОЛДАВСКОГО ГОСУДАРСТВА, МОЛДАВСКОГО НАРОДА! И целые толпы идеологических румынопопугаев, безграмотных мимикрирующих «экспертов», «политологов», «комментаторов» от мунтянов до царанов, целые табэрэ румыношепелявых теледив ночных профессий воспевают с крикливой тупостью АКТЫ ПРЕДАТЕЛЬСТВА, совершаемые «демократической» формацией, ночным правительством и парламентом, составленными из продажных чужих лоскутков.
На фоне сплошного вызывающего предательства уже только упоминание давно существующих этнополитических реалий: Приднестровская Молдавская Республика, Гагаузская Молдавская Республика, или только КОНСТАТАЦИЯ давно утвердившегося, полноправно существующего политико-административного ФЕДЕРАТИВНОГО ПОЛОЖЕНИЯ привело в тяжкое умопомрачение самого Плахотнюка и его подручных, которые истерически орут «Трэдаре!». То, что они уже 30 лет ПРЕДАЮТ и ПРОДАЮТ оптом и в розницу Республику Молдова — это якобы «доблесть» во имя химеры «Бессарабия — румынская земля».
Признание реальных, давно и незыблемо существующих, демократически провозглашенных Приднестровской Молдавской Республики и Гагаузской Молдавской Республики, то есть ПРИЗНАНИЕ ФЕДЕРАТИВНОГО ХАРАКТЕРА РЕСПУБЛИКИ МОЛДОВА — это якобы «трэдаре». Потому что это означает ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ КРУШЕНИЕ РУМЫНСКОЙ БРЕДОВОЙ ИДЕИ — возрождения «Ромыния маре»…
Молдова — федеративное государство!
С 1990 г. мы имеем то, что имеем… Независимо от того, что говорят все болтливые самозваные «эксперты», «политиканы», «аналисты», антиконституционные судьи, румыносвихнутые политические лидеры, Республика Молдова с 1990 — 1991 гг. является ФЕДЕРАТИВНЫМ ГОСУДАРСТВОМ, состоящим из двух равноправных, демократически провозглашенных образований, которые никто в мире не сможет отвергнуть:
1. Приднестровская Молдавская Республика, провозглашенная в 1990 г. свободно выраженной волею населения Левобережья Днестра. Она имеет свое знамя, свой герб; на ее территории функционируют три официальных языка: молдавский, русский, украинский. Посягательство на любой из этих государственных символов, на национально-идентифицирующие признаки сопряжено с вполне предсказуемыми последствиями. Вспомним лето 1992 г. …
2. Гагаузская Молдавская Республика, провозглашенная в 1991 г. свободно выраженной волею гагаузской нации, признанная Парламентом Республики Молдова в декабре 1994 г. Она имеет свое знамя, свой герб; на ее территории функционируют три официальных языка: молдавский, гагаузский, русский. Посягательство на любой из этих государственных символов, на национально-идентифицирующие признаки сопряжено с вполне предсказуемыми последствиями. Вспомним Чадыр-Лунгскую кровавую авантюру летом 1991 г., антигосударственный позорный «поход на гагаузов» (октябрь 1990 г.).
Румынские/прорумынские авантюристы трубят о некоей «границе на Днестре». Одурманенные идеей «беспредельной Румынии», они до сих пор не ведают, что граница между Левобережьем и Правобережьем проходит не только по Днестру. В состав Приднестровской Молдавской Республики входит и Правобережная зона: Варница, Копанка, в центре — город Бендеры со стратегическим авто-железнодорожным мостом, с развитой, не только гражданской, промышленностью…
Пора уже уразуметь: сегодня не существует в мире сил, не существует политического интереса, чтобы развязать вооруженный конфликт ради химеры «Великая Румыния»…
В Республике Молдова, помимо большинства молдаван, более 1 000 000 граждан являются носителями русского языка, значительная часть имеет гражданство Российской Федерации. Этим объясняется и оправдывается естественный интерес России к обоим берегам Днестра.
В общем, упомянутые этнополитические реалии подтверждают: подавляющее большинство многонационального населения Республики Молдова в силу исторических традиций, конкретных фактов питает «чувства добрые» к России, к русскому языку — языку великой культуры мировой значимости. Одновременно, подавляющее большинство многонационального, многоязычного населения Республики Молдова решительно отвергает румынские политико-идеологические потуги нагло навязать гражданам Молдовы «ррумынский язык», «историю ррумын», символы «Великой Румынии», основанные на лжи и на территориальных притязаниях. Попытки неонацистски отрицать, дискредитировать национально-государственные ценности, прежде всего родные языки — молдовеняскэ, русский, гагаузский, болгарский и др. многонационального народа Молдовы всегда имели кровавые последствия…
Memento… Никогда не забудем братоубийственный конфликт, который разожгли румынские реваншисты на Днестре в 1992 г. …
Украинская трагедия развертывается на наших глазах…
Василий Стати, доктор хабилитат исторических наук